А вы знали, что в 1993 году Нью-Йорк мог распасться и потерять остров с 400 000 своих жителей? История, о которой редко вспоминают, но которая едва не изменила карту города.
Остров, про который забыли
В начале 1990-х на Статен-Айленде нарастало недовольство. Местные жители чувствовали себя рошенными: полигон Fresh Kills, задумывавшийся как временное решение, превратился в самую большую свалку на Восточном побережье. Транспортное сообщение с Манхэттеном было плохим, а налоги — такими же высокими, как в остальном Нью-Йорке.
Статен-Айленд — это настоящий остров, самый южный и наименее густонаселённый из пяти районов города. Добраться туда можно только паромом или по мостам Verrazzano-Narrows и Goethals, ведущим через Бруклин или Нью-Джерси. Сегодня здесь живёт около 500 тысяч человек — менее 6% населения Нью-Йорка, но по площади остров занимает третье место среди боро. Тихие жилые кварталы, редкая застройка и ощущение, что «город где-то там, за водой».
Многие жители говорили прямо: Нью-Йорк просто использует остров как задний двор и ничего не даёт взамен.
1993: год, когда всё могло измениться
В 1993 году под давлением местных политиков и активистов был проведён официальный референдум о выходе Статен-Айленда из состава Нью-Йорка. Результаты оказались неожиданно решительными:
✅ За отделение — 65% (около 124 000 голосов)
🚫 Против — 35% (примерно 67 000 голосов)
Явка была высокой, атмосфера — почти революционной. Газеты выходили с заголовками вроде:
“Staten Island is ready to pack its bags” — «Статен-Айленд готов собирать чемоданы».
Если бы план сработал, остров стал бы пятым по величине городом штата Нью-Йорк — со своим мэром, законом и флагом. Уже придумывали названия, герб и обсуждали, как будет называться новый «город-государство».
Почему ничего не получилось
Однако чтобы выйти из состава города, требовалось одобрение законодательного собрания штата. Там, где большинство представляло интересы Манхэттена, Бруклина и Бронкса, решили: отделение Статен-Айленда создаст опасный прецедент. Ведь если сегодня уйдёт остров, завтра Бруклин может заявить:
«Мы вообще-то республика. У нас свой флаг и свой бейгл!»
Референдум проигнорировали, вопрос так и не вынесли на рассмотрение. История закончилась на уровне бюрократии — без финала, но с громким эхом. Хотя остров так и не стал независимым, последствия были ощутимы. Референдум стал символом изоляции и усталости жителей Статен-Айленда. В последующие годы мэр Руди Джулиани пытался восстановить доверие и внимание к району.
А в 2001 году началась рекультивация свалки Fresh Kills. На её месте решили создать огромный зелёный оазис — Freshkills Park, который со временем станет одним из крупнейших городских парков в мире. Типичная нью-йоркская история искупления: из мусора — в мечту.
«Почти республика»
Сегодня о «независимости» Статен-Айленда вспоминают в шутку. Футболки с надписью “We almost made it”, мемы про Republic of Staten Island, и карты, где остров гордо подписан как “Independent since 1993 (almost)”.
История о несостоявшейся республике превратилась в часть городского фольклера — напоминание о том, что даже внутри одного мегаполиса могут существовать свои миры, со своими чувствами, границами и мечтами о свободе.
